Кто и зачем из Коми округа ездит на 12 километр под Екатеринбург

Автор: Валентина Коньшина

13/06.2017

«Она была полькой, поэтому». «Из-за зависти или просто ни за что». «Он зажиточно жил. В те времена уже выращивал огурцы и арбузы. За семенами даже в Крым ездил». Валентина Коньшина встретилась с родственниками жителей Коми округа, которых расстреляли как врагов народа на 12 километре под Екатеринбургом в 1937 году.

Место массового захоронения под Екатеринбургом было обнаружено случайно – в начале 90-х годов, во время строительства московского шоссе. Чуть позднее на этом месте открыли Мемориал жертв политических репрессий.

Ежегодно в конце мая пермский «Мемориал» при поддержке администрации губернатора организует поездку родственников погибших на место памяти. Там проводится митинг, и возлагаются цветы. В этом году из округа на 12 километр отправились родственники троих репрессированных.

«Папа так и не узнал»

— Мне нужно взять горсть земли. Ее я отвезу на папину могилу. Чтобы он, по крайней мере, знал, что мы нашли бабушку. А то ведь он умер и так и не узнал, что с ней случилось, — рассказывает Вера Чудинова.

80 лет назад на 12 километре сотрудники НКВД расстреляли бабушку Веры Чудиновой – 50-летнюю полячку Брониславу Бурак. Чекисты «взяли» женщину в Белоруссии, когда она вместе со своими четырьмя детьми не смогла вернуться домой в США. У одного из детей Брониславы Александровны потекло ухо, и их из-за этого через границу не пропустили, а спустя некоторое время депортировали в Косинский район.

— Вместе с другими спецпереселенцами она работала в лесу, строила поселок Бадь-Пашня, — рассказывает Вера Чудинова.

В Бадь-Пашне Брониславой Бурак снова заинтересовались сотрудники НКВД, и 5 сентября 1937 года ее арестовали якобы за антисоветскую агитацию и контрреволюционную пропаганду и приговорили к высшей мере наказания. Хотя, предполагает ее внучка, скорее всего, потому, что та была полькой. Приговор был приведен в исполнение 29 сентября в Свердловской области.

— Мой папа умер в 1996 году. И так и не узнал, что случилось с его мамой, — говорит Вера Чудинова. — Он родился в Америке, в городе Спрингфилд. Почему они потом переехали в Белоруссию, я не знаю. Знаю лишь то, что их отец — мой дедушка — успел вернуться обратно, а бабушка с детьми – уже нет.

О том, что останки Брониславы Бурак захоронены на 12 километре, Вера Чудинова узнала случайно. Ее племянницы ездили в Екатеринбург, а на обратном пути заглянули на Мемориал памяти жертв политических репрессий. На одной из плит они обнаружили имя и фамилию своей родственницы.

К деду Макару

Римма Кононова на 12 километр приехала к своему деду Макару Мехоношину, которого, по ее словам, репрессировали «из-за зависти» или «просто ни за что».

Макар Мехоношин был председателем колхоза в деревне Вырова Кудымкарского района. Когда в сентябре 1937 года его арестовали, ему было 45 лет.

— Он очень работящий был. У них с бабушкой был один ребенок – моя мама Анна Макаровна Мехоношина. Больше детей у них не было, — рассказывает Римма Кононова.

По словам горожанки, ее дедушка прошел Первую мировую войну, был в плену в Германии, выучил немецкий язык. Когда вернулся на родину, женился, прошел гражданскую войну.

— Его арестовывали дважды, — рассказывает Римма Кононова. – В первый раз он сидел в Кудымкаре. Когда его вывели на расстрел, он крикнул: «Я чистый коммунист! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», и его отпустили.

Потом все же его снова арестовали и почти сразу же расстреляли, но уже под Свердловском. В книге памяти говорится, что Макара Мехоношина обвинили в том, что он — контрреволюционер и повстанец.

«Не плачь. Меня отпустят…»

Дедушка Татьяны Савенковой Степан Ярков, как и Макар Мехоношин, жил в деревне Вырова. И его тоже обвинили в том, что он — контрреволюционер и повстанец. 3 октября 1937 года 38-летнего Степана Яркова арестовали, и уже 4 ноября на 12 километре расстреляли.

— А почему его репрессировали? Потому, что он зажиточно жил. Он, знаете, в те времена уже выращивал огурцы и арбузы. За семенами даже в Крым ездил. И были такие, кто завидовал ему.

Татьяна Савенкова, внучка репрессированного Макара Мехоношина.

У Степана Яркова остались пятеро детей. Когда его забирали, он говорил жене: «Не плачь. Меня отпустят, я ни в чем не виноват».

— И все, с концами. Бабушка даже не знала, куда его вывезли, — добавляет Татьяна Савенкова.

Реабилитированы все

Имена жителей Прикамья, расстрелянных и похороненных на 12 километре, опубликованы на сайте пермского «Мемориала». Список составлен на основании архивных материалов, предоставленных Управлением Федеральной службы безопасности по Свердловской области и с участием архива Управления ФСБ по Пермскому краю.

На сегодня список насчитывает 7474 человека. Все эти люди реабилитированы посмертно. Однако, отмечают в пермском «Мемориале», по мнению многих исследователей истории политических репрессий в сталинский период, это неполное число погибших. По приблизительным оценкам в Свердловске было расстреляно более 8 тысяч пермяков. По мере открытия новых архивных документов и продолжения процесса реабилитации список дополняется.

Риски есть

— Почему так важно помнить трагические моменты нашей истории? Чтобы это больше не повторилось, — говорит сотрудница пермского «Мемориала» Мария Черемных. — Риски, что в нашей стране вновь будет ограничена свобода слова, есть. Поэтому важно сохранить историческую память из гуманитарных соображений и понимать, что самое ценное — это человеческая жизнь, и никто ее не может просто так отнять.

Причем, отмечает Мария Черемных, речь идет не об одной искалеченной жизни, а о десятках тысяч.

— Не только репрессированные страдали, но и их семьи потом долго страдали. То есть жизни нескольких поколений граждан были искорежены. Про это всегда надо помнить и всячески стараться подобное предотвращать, — подчеркивает она.