Он никогда не говорил громко

Сегодня – день рождения Андрея Дмитриевича Сахарова (21 мая 1921 - 14 декабря 1989), великого физика, академика АН СССР, политического деятеля, диссидента и правозащитника, одного из создателей советской водородной бомбы, лауреата Нобелевской премии мира.

Хочу предложить читателям свою статью, опубликованную 24 года назад. Эти размышления записаны после встречи с А.Д.Сахаровым. Еще раз прошу учесть – это написано 24 года назад.

Сахаров-ученый получил в жизни все — славу, награды, премии. Он мог жить спокойно, не утруждая себя муками совести, заботами о правах человека в нашей стране. Но он отказался от всего — от комфорта, научной карьеры, наград.

Говорят, политика - грязное дело. Невероятно сложно увязать политику с требованиями совести. Пожалуй, Сахаров один из первых в обществе, кто решил увязать и увязал несовместимое. Смыслом его политической деятельности стала совесть. И в этом его коренное отличие от партийных деятелей застойных, да и нынешних лет. Какая уж там нравственность? Любыми средствами удержать власть, привилегии, а для этого вбить послушание, единомыслие в обществе, любыми средствами заставить выполнить «предначертания»... Поменьше самостоятельной мысли, побольше слепого подчинения!

Потому-то мы и имеем сегодня то, что имеем. Кризис не просто экономики, не просто политики — мы имеем кризис морали. Уроком для меня, да и для всех нас должна стать (жаль, что не стала еще при жизни Сахарова) простая истина: действенно только то, что по совести, что необходимо народу, отражает его интересы.

Впрочем, все в жизни непросто. Помните, каким ударом, каким болезненным открытием для всех нас стало то, что те, ради которых он шел на лишения, его не понимают. Стыдно вспоминать некоторые выступления на съездах народных депутатов. Стыдно и страшно! Как оттирали его от микрофона, мешали, озлобленно топали ногами защитники Державы...

Андрей Дмитриевич не был агнцем божьим. Когда понадобилось, нашел в себе силы ответить пощечиной стукачу Яковлеву, преследовавшему его в 70-х годах (явно по заказу КГБ) ложными обвинениями в печати. Это был взрыв, понятный и справедливый, однако совершенно несвойственный Сахарову. Чего только не приходилось ему выслушивать в свой адрес! Он умел это делать спокойно — по крайней мере внешне. И продолжал тихо доказывать свое.

Он всегда говорил тихо. Не заботился об ораторских эффектах. Только мысль, только идея... Если надо, — услышите, поймете.

Общество «Мемориал» — во многом его создание. Но и здесь он никогда не солировал, всегда был чуть в тени. Только при обсуждении самых принципиальных вопросов вставал и тихонечко говорил: «Здесь так, а здесь вот так...».

«Мемориалу» никак не удавалось провести свою учредительную конференцию. Мешали на всех уровнях, вплоть до ЦК. Любое демократическое движение можно задавить мелочами. Затянули с представлением зала, запросили за аренду невероятные деньги, наложили другие ограничения (кстати, из-за таких «мелочей» «Мемориал» до сих пор не зарегистрирован на всесоюзном уровне).

Сахаров вместе с Евтушенко, Афанасьевым были в ЦК, пытались выяснить, кто и почему мешает открытию конференции. Какой-то чинуша пытался им что-то объяснить. Они не удовлетворились, дошли до М. С. Горбачева. Буквально на следующий день нашелся зал, появилась возможность провести конференцию.

Я был ее делегатом и там впервые увидел Андрея Дмитриевича Сахарова. Уже тогда были заметны на нем следы усталости, напряженной научной и политической работы, горьковской ссылки — всего, что ему пришлось пережить. Одежду носил небрежно: пиджак съезжает в сторону, галстук постоянно не на месте. Лицо очень простое, никаких следов гениальности. Но когда идет спор, борьба, тут он совсем другой. При всем том, что у него и тихий голос, и мягкие черты лица, проглядывает изнутри какая-то сила, не упорство, а именно сила убежденности...

Я наблюдал, как это совершенно неотразимо действует на людей. Когда конференция стала обсуждать вопрос о том, как быть с теми, кто в годы репрессий проявил себя палачом, многие делегаты потребовали расправы над ними. Честно говоря, и наша маленькая делегация приехала с убеждением, что в принципе нужен свой Нюрнберг, нужны жесткие кары. Эти мысли до сих пор проскальзывают в печати, а тогда они доминировали. Вопрос шел к завершению, готовилась декларация, в которой мы хотели потребовать от Верховного Совета преследования всех, кто «отличился» в годы репрессий. И тут Андрей Дмитриевич говорит о том, что не надо повторять 37-й год, не надо призывать народ к новым расправам. Главное — нравственное осуждение, и оно должно стать всеобщим.

После выступления Сахарова в зале наступило оцепенение. Как быть? Делегатам, среди которых было немало бывших узников политических лагерей, казалось, что он либеральничает, не понимает общее настроение, царящее в зале. Создали комиссию из авторитетных правозащитников, юристов. Что делать - комиссия, а потом и вся конференция вынесли резолюцию: «Признать массовые незаконные репрессии преступлением против человечества и провести общественный суд над Сталиным и всеми виновными в репрессиях». Это решение во многом изменило ход конференции.

Шла жесткая борьба между разными идейными течениями в «Мемориале», но мудрость Сахарова как-то умеряла пыл, создавала рабочую обстановку в зале. Люди стали слушать и слышать друг друга. Наиболее радикальная часть (в основном молодежь) утверждала, что ни на какие контакты с аппаратом идти нельзя. И опять же Андрей Дмитриевич напомнил, что мы отстаиваем лозунг «Вся власть Советам», что речь идет о борьбе за настоящие Советы. На компромиссы с аппаратом идти надо, чтобы использовать все возможности для решения проблем репрессированных, защиты их прав и интересов. Но при этом не терять свои позиции, не уступать в главном.

После учредительной конференции для журналистов (я представлял газету «Звезда») устроили пресс-конференцию, на которой кроме советских журналистов были коллеги из многих стран мира: Японии, США, Франции, Англии.

Конечно же, большинство вопросов журналисты адресовали Сахарову. Его, например, спросили о задачах, которые ставит перед собой движение «Мемориал». Как всегда, Андрей Дмитриевич ответил кратко и внешне просто. Но эта формулировка -навсегда. «Мемориал», сказал он, это триединство задач. Первая - вернуть прошлое, вернуть историю народу. Второе - защитить тех, кто попал в сталинскую мясорубку, вернуть им утраченное достоинство, компенсировать материальные потери. Причем в это число входят и раскулаченные в конце 20-х - начале 30-х годов, и те, кто пострадал в брежневские 60-70-е годы. «Мемориал» одинаково отвечает за всех. Государство должно выплатить им компенсации за моральный и материальный ущерб. И третья задача - создать гарантии неповторения того, что произошло с обществом в прошлом. Вот почему «Мемориал» поддерживает демократические начинания любых неформальных движений.

На фоне всеобщего безверия и отрицания эти слова Сахарова выглядели святотатством. Но здесь - мудрость. Не случайно именно «Мемориал», благодаря такой позиции, сумел вырасти в воистину массовое движение. Побеждает тот, кто умеет объединить людей, порой разных взглядов, ради общей, признанной всеми идеи.

На пленуме «Мемориала», состоявшемся незадолго до смерти А. Д. Сахарова, прозвучал такой вопрос: «Так скажите, Андрей Дмитриевич, что же построили в нашей стране? Социализм или что-то иное?».

Вдруг Алесь Адамович просит слова: Андрей Дмитриевич, одну минуточку, байку расскажу. В Китае развернулась дискуссия: что они построили - социализм или?.. Долго спорили и пришли к мнению, что это нечто такое - как назвать, никто не знает. И решили китайцы не обзывать социализмом то, что построено. Сформулировали следующее утверждение: современное поколение китайцев еще не достойно жить при социализме, а потому давайте отложим его еще лет на сто. Так и порешили.

Байка вызвала улыбки в зале. Сахаров же высказал мысль, которая запомнилась мне навсегда: «Общественный строй должен удовлетворять двум требованиям. Он должен быть эффективным и справедливым. А то, как он называется, — не имеет никакого значения».

По-моему, Сахаров сумел в двух словах сказать все, что нам сегодня надо. Наша система, действительно, не эффективна и несправедлива. Значит, путь к цивилизованному обществу один — создать здоровую экономику на основе здоровой нравственности.

В конце мая 1989 года после окончания первого съезда народных депутатов Пермский горком партии выпустил инструкцию для пропагандистов и агитаторов города о том, как надо объяснять то, что происходило на съезде. Конечно же, там указывалось осуждать все выступления Сахарова, особенно его предложение об отмене 6-й статьи Конституции[1]. Не хочется называть авторов этого «документа». Лишь одного хочу: давайте не будем забывать, что они тут рядом с нами, живут и здравствуют. Может быть, вот в эту минуту агитируют кого-то за перестройку...

Тогда мне запомнился комментарий одною известного журналиста: «Вот она — вечная проблема русской интеллигенции. Сахаров настолько ушел вперед, что от зала съезда его отделяли десятилетия». Так оно и было. То к чему мы, плутая в потемках, еще только приходим, он прожил и сформулировал 20-30 лет назад.

Сахарова нет с нами. А нам еще жить и жить, чтобы придти к нему.

Александр КАЛИХ,

сопредседатель Пермского отделения

общества «Мемориал»

Газета «Зеркало», июнь 1990 г.

[1] Статья 6-я Конституции СССР 1977 года гласила: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза». А.Д.Сахаров был одним из зачинателей общественной кампании против политической монополии КПСС.

сахаров и солженицын презентация from pmem