Чтобы не помнили. Кампания по сносу памятников репрессированным

05.10.2023

Самодельный дубликат таблички проекта "Последний адрес". Москва, Тверской бульвар, 10

В России повсеместно стали уничтожать мемориальные знаки и комплексы, установленные в память о жертвах политических репрессий советского времени. В их числе немало памятников невинно пострадавшим полякам, литовцам и украинцам. Действия вандалов, как правило, не расследуются и не порицаются государственными органами.

По подсчетам BBC News, за последние месяцы демонтированы или существенно повреждены 11 памятников жертвам государственного террора. Происходит это в самых разных российских регионах. Официальных объяснений таким действиям нет, однако о мотивах догадаться не составляет труда. В первую очередь, это желание подретушировать историю своей страны, стереть память о неприглядных событиях. Дескать, государство всегда поступало и, что самое главное, сейчас поступает правильно. Кто думает иначе, тот предатель и презренный иноагент. Начиналось все с возвеличивания Сталина и других злодеев. Теперь дошла очередь до войны с памятниками жертвам.

Якутск. Площадка, на которой был памятник польским и литовским политссыльным, умершим в 1941–1945 годах

Еще одна причина – реакция на снос советских монументов в других странах, по принципу “око за око”. Ну и вообще, все эти поляки и литовцы – они из недружественных теперь стран. Так что не стоит церемониться с их предками. Неважно, что ссыльные поляки-просветители сделали много добра, к примеру, якутскому народу. Что были среди них геологи, этнографы и лингвисты. Нет, теперь в Якутске предпочли стереть память об этом.

- Этот каменный ансамбль исчезал постепенно -

О том, как происходил демонтаж, пишет издание Sakhaday: ”Этот каменный ансамбль исчезал постепенно. Вначале его обнесли забором, а затем с камней исчезли таблички. Совсем недавно вывезли гранитные камни, являющиеся главным элементом ансамбля. Странность заключается в том, что, когда летом исчезли таблички, никто не знал, кто это сделал. Не знали ни в департаменте по охране объектов культурного наследия, ни в Управе Центрального округа. Мэрия обещала выяснить, что случилось с памятником”.

Дошли руки даже до памятника депортированным литовцам, расположенного в совсем теперь безлюдном месте, на севере Пермского края, в Кудымкарском районе, там, где раньше был поселок Галяшор. Стелу с католическим крестом и именами 89 спецпереселенцев снесли весной этого года. Сделали это неустановленные лица, но с применением тяжелой техники. Полиция поначалу отказалась возбуждать уголовное дело, но затем под давлением общественников начала проверку фактов, связанных с разрушением мемориала.

Памятник полякам – жертвам репрессий. Левашовское кладбище (ныне демонтирован)

Ну а самый резонансный случай связан с Левашовским мемориальным кладбищем в Петербурге. Это бывший расстрельный полигон НКВД-МГБ-КГБ. В июле стало известно, что от памятника полякам остался только постамент. В администрации мемориала в Левашово признались, что не знают, что случилось с памятным знаком. Когда же случившееся получило широкую огласку, в Смольном заявили, что памятник был поврежден вандалами и его отвезли на реставрацию. Вернется ли этот наклонный каменный крест на свое место – открытый вопрос.

Оксана Матиевская и экскурсанты "Последнего адреса"

Страдают не только монументы. Еще – маленькие стальные таблички проекта “Последний адрес”. Их привинчивают на стенах домов, из которых людей забирали и куда они больше не возвращались. Эти памятные знаки выполнены по единому образцу. Вместо фотографии зияет пустой квадрат, а на табличке выбиваются имя, профессия и даты – рождения, ареста, гибели и реабилитации. По словам сотрудника фонда “Последний адрес” Оксаны Матиевской, таблички отвинчивали и прежде, но в последнее время это стало происходить с пугающей интенсивностью:

– Раньше были только какие-то разовые, точечные исчезновения. Иногда это было связано даже не со злым умыслом, а просто по недосмотру. Во время ремонта фасадов их как-то неаккуратно теряли, и нам приходилось потом эти памятные знаки восстанавливать. То есть и ремонтники, и жильцы не всегда брали на себя труд позаботиться о том, чтобы их сберечь. Хотя по-разному бывало. Иногда ремонтники возвращали, иногда жильцы берегли. Но случалось, конечно, и так, что кто-то вдруг целенаправленно снимал какую-то одну табличку. Например, висят три таблички, но какая-то одна вдруг исчезает, потому что кто-то считает, что вот этому человеку не надо было устанавливать.

- Пошла целенаправленная атака на "Последний адрес". Практически каждую неделю мы замечаем, что еще где-то что-то исчезло -

В любом случае, до поры до времени все это были какие-то эпизоды. Однако где-то с мая 2023 года мы почувствовали, что пошла уже целенаправленная атака на "Последний адрес". Началось это в Москве, и мы даже знаем, в каком районе. Это началось в Замоскворечье, там стали пропадать таблички последовательно буквально по всем домам, на которых они были установлены. Потом это распространилось на Тверскую улицу и ее окрестности. Мы пытались в какой-то момент провести ревизию, но сделать это сложно, поскольку мы не можем, конечно, возле каждой таблички поставить свою камеру и своего охранника, ведь в Москве установлено около 700 таких знаков. Поэтому мы узнаем об исчезновении, только если нам об этом кто-то сообщает. А сообщают опять-таки, если жители дома считают наличие табличек “Последнего адреса” важной частью своей жизни. Тогда они на это обращают внимание. Тогда они нам звонят или пишут, чтобы сообщить о случившемся. Иногда это бывают даже не жители конкретного дома, а просто проходящие мимо люди нам об этом сообщают. При этом мы никогда не знаем, исчезла табличка вчера или уже месяц ее нет, а только сейчас заметили и нам сообщили. Поэтому ревизию мы попробовали сделать, но это занимает какое-то время, и пока длится ревизия, начинают пропадать новые знаки. Поэтому число я сказать не могу. Как бы то ни было, теперь практически каждую неделю мы замечаем, что еще где-то что-то исчезло.

Вывеска охранной компании на месте двух демонтированных табличек "Последнего адреса"

Буквально на днях я увидела, что нет двух табличек в Столешниковом переулке, это самый центр. Причем они там не просто пропали, а на их месте висит вывеска о том, что этот дом находится под охраной охранной компании “Арис”, с указанием номера телефона этого ЧОПа. Подчеркну – вывеска возникла прямо на месте наших табличек, то есть, что называется, с особым цинизмом. Эта замена вызывает некоторые вопросы о том, кто вообще хозяйничает в городе и что по этому поводу думают городские власти.

– Помимо Москвы, в других городах вы наблюдали такое же безобразие?

– Да, в других городах тоже наблюдаем. Не с той интенсивностью, но это тоже происходит в Петербурге. Когда мы говорим об этом безобразии, мне хотелось бы сказать и о встречном движении такого стихийного сопротивления. На месте сорванных табличек появляются самодельные дубликаты. Это совсем уж низовая инициатива, поскольку такими вещами занимаются не сотрудники "Последнего адреса", а просто люди, которые видели, что вот здесь висела табличка, а теперь ее нет. В Петербурге возникают очень аккуратно сделанные дубликаты, даже не знаю, из какого материала. То ли это бумага, то ли картон какой-то, под металл покрашенный, то ли это даже какой-то тонкий металл. Там маркером очень старательно пишется ровно тот текст, который был на оригинале. В Москве я видела временные замены просто на листах бумаги или картона. Для меня вот это очень ценно. Реакция людей гораздо важнее, мне кажется, чем этот вандализм.

Самодельный дубликат таблички проекта "Последний адрес". Москва, Большой Гнездниковский переулок, д. 10

– Что будет дальше? Восстановятся ли эти таблички в надлежащем виде на своих местах?

– Да, и мы их восстанавливаем в первую очередь там, где заявители – или жильцы, или собственники этих помещений – проявляют какую-то активность. Нам нередко звонят или пишут и говорят, что готовы оплатить изготовление, спрашивают: "Что мы можем сделать? Очень хотим, чтобы они вернулись на место". Ну а в остальных местах будем вновь устанавливать по мере сил, потому что у нас, конечно, не те обороты по производству табличек, чтобы мы могли ежедневно их, во-первых, отслеживать, а во-вторых, восстанавливать.

- Год пройдет, два пройдет, пять, десять – все равно это все восстановим -

В любом случае, мы всегда говорим о том, что все зафиксировано. Табличку можно сорвать со стены, но если уже состоялась церемония установки, то на сайте "Последнего адреса" появляется статья о каждой табличке и каждом человеке, которому она посвящена. Так что эти таблички оставляют в нашей теперешней электронной реальности и электронный след: точка на карте, статья на сайте, все это зафиксировано. И год пройдет, два пройдет, пять, десять – все равно это все восстановим. Восстановить стальную табличку несложно, а вот человеческая жизнь, действительно, невосстановима. Наша главная цель – сохранить память о невинно загубленных людях.

– Не опасаетесь ли вы, что и восстановленные таблички вновь исчезнут?

– Ну, они же пропадать стали не просто так. Мы же прекрасно понимаем, почему это происходит. У нас поменялась реальность по сравнению с тем, что было даже десять лет назад, когда проект только начинался. И по сравнению с тем, что было шесть лет назад, – тоже. Таблички, установленные в 2015–16 годах, шесть-семь лет провисели, и никому они не мешали. И вдруг сейчас… Тут впору вспомнить вопрос, который уже стал мемом: а что случилось? Все прекрасно понимают, что случилось и почему это происходит именно сейчас. И то, что случилось, рано или поздно закончится.

- Они же пропадать стали не просто так. Все прекрасно понимают, что случилось, и почему это происходит именно сейчас -

– Одновременно и параллельно с тем, что происходит с табличками "Последнего адреса", в самых разных регионах стали демонтировать памятники, связанные с репрессиями. То есть жертвам массовых расстрелов или депортаций. Причем чаще всего это памятники людям из других стран. Полякам, к примеру. По вашим ощущениям, это явления одного порядка?

– Да, я абсолютно уверена в том, что это явления одного порядка. И это маркер того, что происходит в обществе. Торжествующее невежество, нежелание изучать историю, ракурс на историю с определенной точки зрения, ресентимент, наконец, который возводят в культ. Ну, и вообще, такое отношение, когда вандализм не осуждается.

– Причем особого рода вандализм, очень узконаправленный.

– Конечно! Люди, которые этим занимаются, прекрасно понимают, какого рода вандализм не будет осужден. В случае чего тебя, может быть, даже поощрят.

– Как вы думаете, все это инициатива снизу или кто-то из официальных структур дает указания такие действия совершать?

– Что касается сноса памятников, то это инициатива сверху, просто она никак себя не обнаруживает, такая вот без автора. Потому что так просто самодеятельные вандалы снести целый памятник и не быть при этом замеченными не смогут. Что же касается табличек “Последнего адреса”, здесь, конечно, гораздо проще. Здесь я не думаю, что это кто-то давал такое распоряжение. Это просто желание угодить начальнику, чувствуя настроения, которые сейчас доминируют.

- Самодеятельные вандалы снести целый памятник и не быть при этом замеченными не смогут -

– Правильно ли я понимаю, что за руку ни в одном случае никто пойман не был?

– Нет, за руку никто пойман не был, потому что, по всей видимости, они это делают, как-то прикрываясь, прячась. Дело в том, что люди, которые это делают, понимают, что они делают вещи стыдные. Потому они не делают это в открытую, от своего имени, объясняя как-то свои действия. Это не что иное, как поведение хулигана, поведение гопника, который портит жизнь другим и может ломать сделанное другими, не создавая при этом сам ничего. Ну а то, что это поведение поощряется, в общем, наводит на определенные мысли, – говорит Оксана Матиевская.

Исчезнувшие в Столешниковом переулке таблички, упомянутые Оксаной Матиевской, были установлены в память о двух людях. Это Станислав Козловский и Елена Маковецкая. Руководителя среднего звена в НИИ полупродуктов и красителей Козловского арестовали в 1938 году по обвинению в шпионаже. После нескольких лет тюрьмы и бесконечных допросов был отправлен в Северураллаг, где умер в 1942 году. Елена Маковецкая была заместителем комиссара советской части Международной выставки в Париже. Арестована в 1937 году за “участие в польской шпионско-диверсионной организации”. Приговорена к высшей мере наказания и в тот же день расстреляна. Ей было 49 лет.

Когда стало известно, что эти две таблички исчезли и даже следов на стене не осталось, поскольку это место заняла вывеска охранной организации, Оксана Матиевская через социальные сети призвала всех неравнодушных людей обращаться в ООО ЧОП “Арис” за разъяснениями. Это выглядело логично, ведь по соседству есть другая вывеска, где написано, что этот дом – памятник архитектуры, а владел им купец Карзинкин. Ну а на вывеске “Ариса” значилось, что “объект находится под охраной” этой структуры.

На этом месте были памятные знаки проекта "Последний адрес". Москва, Столешников переулок, д. 14

Назвавшийся Алексеем сотрудник “Ариса” на вопрос корреспондента Радио Свобода о том, почему не уберегли таблички “Последнего адреса”, сообщил, что его коллеги охраняют вовсе не дом, а только лишь расположенный там бутик и что о демонтированных мемориальных знаках он слышит впервые. К чести сотрудников ЧОПа, уже на следующий день после телефонного разговора вывеску “Ариса” со стены сняли. Оксана Матиевская говорит, что она вместе с единомышленниками постарается восстановить таблички в память о Станиславе Козловском и Елене Маковецкой как можно скорее. И будут эти знаки на своих законных местах.