Докладная записка помощника уполномоченного I отделения А.П. Романова начальнику Пермского окротдела ОГПУ А.М. Минаеву о ходе выселения раскулаченных из Нытвенского района Пермского округа
Докладная записка помощника уполномоченного I отделения А.П. Романова начальнику Пермского окротдела ОГПУ А.М. Минаеву о ходе выселения раскулаченных из Нытвенского района Пермского округа
[Не ранее 23 февраля 1930 г.][1]
г. Пермь
Уральской области
Настоящим доношу, что произведенным мною расследованием согласно приказания пом. нач. окротдела тов. ГЛУШКОВА в Нытвенском р. по части по части выселения кулачества выявлено следующее: подготовка к выселению кулачества по району началась с 19-го января по директивам ОКРИКа.
После вынесения постановления бедняцких и общих собраний сразу же проводилась опись имущества, которое сдавалось на хранение под расписку самому же хозяину (ни в одной почти описи не значится картофель и капуста). Оценка имущества производилась ниже средней действительной его стоимости, основываясь на том, что если произвести оценку по действительной стоимости, то никто из крестьян это имущество не купит. Были случаи, когда население само без разрешения с/совета и РИКа сразу же после вынесения постановления общих собраний о выселении как только ушли лица, проводившие собрание, арестовывало намеченного к выселению, выселяли его семью из дома, а самого хозяина отправляли в с/совет, а оттуда в рай[онную]милицию (Мокинский с/совет, дер. Якимята – гр. Лукиных Тимофея Д., д. Голый мыс - гр. Шилова Ивана Прокопьевича).
В ночь со 2 на 3 февраля в Чекменевском с/c сгорела мельница. Причины пожара не выяснены, арестован один крестьянин, дело передано следователю, но до сих пор еще ничего не известно.
3-го февраля было заседание Президиума РИКа, на котором утверждались окончательно кандидатуры на выселение индивидуально каждый, после обсуждения выносилось постановление: «О выселении, конфискации имущества, за исключением хлеба, который оставить на 2 месяца, теплой одежды и необходимой домашней утвари (топоров, пил), остальное же передать в колхоз. Дело о привлечении к уголовной ответственности в судебном порядке передать уполномоченному ОГПУ»[2].
На основании такого постановления и неправильного понимания на местах, т.е. в с/советах, 4-го февраля произошли массовые аресты всех лиц, намеченных к выселению. Всего арестовано было около 30 человек. Аресты производились уполномочен[ными] РИКа по выселению, с/советами, милиционерами, сельисполнителями – вообще всеми, кому не лень, даже представителями колхозов. Например, т. Хайдуковым, чл[еном] оргбюро колхоза, который был послан в колхоз для приема кулацкого имущества, было арестовано 2 чел. Когда я его спросил: «На каком основании он Вы производили аресты?» - то он сразу же ответил: «На основании постановления РИКа от 3/II [19]30 г. и на основании устного нажима со стороны уполномоченного ОКРИКа т. Кириллова и зам. пред. РИКа тов. Шашмурина» (для образца прилагаю два сопроводительных на арестованных[3]). Со стороны РИКа и РК ВКП(б) никаких мер о выяснении причин ареста принято не было, а отсюда вывод, что эти организации с арестами были согласны.
Материалы по выселению, представленные с/советами, рассматривались на Президиуме РИКа, бюро РК ВКП(б), и все же середняки попали. Из 21 семейства, присланных на пункт в село Григорьевское, следственной группой было пропущено только 11 семейств, а 10 семей было возвращено. На другой же день были посланы на выселение еще 7 семей, но они были задержаны в пути в 12 верстах от ст. Григорьевской и из них пропущено 4 семьи, а 3 были возвращены обратно. И уже на месте, т.е. в Нытве, были дополнительно оформлены 9 семей. Всего на выселение было назначено 37 семейств, из них 13 не допущено след[ственной] группой. Такой большой % отсева объясняется тем, что все почти дела выселяемых не были оформлены и подкреплены справками отдельных учреждений и организаций, а уполномоченный ОКРИКа тов. Кириллов, РИК и РК ВКП(б) считали достаточным и вполне законными постановления общих и бедняцких собраний о выселении, и след. группу, которая предъявляла требования более жесткие, а именно, чтобы были не только постановления общих и бедняцких собраний, а плюс к этому и документальные данные, что он по имущественному положению и по своему прошлому является действительно кулаком, называли бюрократами, говоря: «Что вы не считаетесь совершенно с мнением массы, а занимаетесь бумажной волокитой».
После возвращения 10 семейств с пункта уполном[оченный] ОКРИКа т. Кириллов выехал в округ с жалобой на неправильные действия след. группы, где, по-видимому, и получил указания со стороны ОКРИКа и по прибытии обратно в Нытву при отборе дополнительной партии стал предъявлять те же требования к РИКу, что и след. группа предъявляла раньше.
Все выселяемые в числе 21 семейства 15/II были сгруппированы в селе Мокино, что в 22 километрах от Нытвы и в 12 от ст. Григорьевская, и 16-го утром были уже в Григорьевске, тогда как их срок был 18-19 февраля. А в это время след. группа работала в Карагае, а потому все выселенцы жили в Григорьевске лишние 3 дня.
Выселенцы не были обеспечены подводами, на 21 семейство было только 10 подвод. И после того, как комендант узнал это и сообщил РИКу, что выселенцы не будут приняты, они добавили еще 10 подвод, и после этого количества лошадей на 21 семейство было недостаточно, но их, к счастью, из 21 семейства отправили только 11, поэтому обошлись имеющимися подводами. Хлебо-фуражом выселенцы были обеспечены на 50% в среднем. Для покрытия этого недостатка РИКу пришлось доставить из Нытвы в Григорьевское дополнительно хлеба и фуража, в противном случае комендант отказывался от приема.
Были случаи, что во время отправки производилась замена кулацких лошадей и упряжи, как хороших, на худые со стороны колхозов и коммун. Например: колхозы «Красная Армия», «Красный Октябрь», коммуна «Нива», и часть лошадей были оставлены на месте (оставлены 3 лошади), а также оставлялись лошади-подростки 2–3 лет.
Во время выселения у кулаков отбирали часть имущества, например, самовары, гармошки и даже последние 20 фунтов баранины.
Ввиду возвращения семейств, назначенных на выселение, но не выселенных, настроение бедноты и батрачества неважное, так как эти слои населения активно выступали на собраниях за выселение этих семейств, и теперь боятся мщения со стороны вернувшихся. И так как по распоряжению РИКа беднота и батраки были вселены в дома выселенных «кулаков», но теперь вернувшихся, панически бегут из этих домов и не только из домов, но даже из местного колхоза в другой с/с (например, из колхоза «Красная Армия» Чекменевского с/с). Та же картина и в Бабушкинском с/с, где колхозники категорически отказываются оставаться в домах «кулаков» и ухаживать за колхозным скотом, находящимся во дворах «кулаков».
Для ликвидации такого настроения со стороны РИКа предпринята разъяснительная работа, а именно, что кулаки возвращены до особого распоряжения и что в недалеком будущем их все равно выселят. По возвращении выселенцев обратно в свои деревни они в свои дома допущены не были и имущество возвращено не было вплоть до 23 февраля. Но по приезду уполн[омоченного] ОКРИКа т. Кириллова из Перми 23-го февраля был поставлен вопрос на Президиуме РИКа о возврате всего конфискованного имущества и составлена соответствующая памятка (прилагаю)[4].
Имущество, переданное в колхоз, содержится и хранится плохо, то есть не в надлежащих условиях, например: пчелы стоят на улице, находящиеся в подполье ульи пчел в описи не значатся, и даже колхозу не известно об их существовании, и никакого ухода за ними нет, и все пчеловодное оборудование разбросано (Гражданский с/совет).
Есть случаи падежа конфискованного скота, например, пропала овца и куры ввиду плохого ухода (Гражданский с/совет). Разбазаривание продуктов питания: мяса, картофеля, капусты, огурцов и др. Лица, вселенные в дома кулаков, употребляют [их] лично для себя (Гражданский с/совет). Есть случаи раздачи одежды, конфискованной у кулаков. С/совет отдал две шубы в личное пользование. Для ликвидации дальнейших подобных безобразий приняты соответствующие меры.
Секретное распоряжение окрисполкома по части лишения прав гражданства РИКом в жизнь не проведено.
Ввиду того, что виновниками этих ненормальностей являются районные организации и уполн. ОКРИКа прошу дать дальнейшие указания.
Пом. уполн. I отд. А. Романов
ПермГАНИ. Ф. 2. Оп. 7. Д. 18. Л. 184-185 об. Подлинник. Машинопись.
[1] Дата установлена по содержанию документа.
[2] Здесь и далее слова, выделенные разрядкой, в тексте документа подчеркнуты.
[3] В деле сопроводительные письма не обнаружены.
[4] Памятка в деле не обнаружена.
Рекомендуем:
25.04.2024 | Есть ли срок у презрения трудящихся? Отвечает Андрей Вышинский
25.04.2024 | Варлам Шаламов и противоречия советской индустриализации
25.04.2024 | Проект «Kogu Me Lugu». Интервью Хейно Пертеля
•ВОЙНА ГЛАЗАМИ ВОЕННОПЛЕННЫХ
•Что отмечено на Карте террора и ГУЛАГа в Прикамье
•Створ (лагпункт, лаготделение Понышского ИТЛ)
КНИГА ПАМЯТИ | Там были разные люди
КНИГА ПАМЯТИ | «Это действительно трагедия страны»
КНИГА ПАМЯТИ | Главная страница, О проекте
blog comments powered by Disqus
На повестке дня
Вина признана, но не доказана. Заявление «Пермского Мемориала – Европа»
4 апреля 2024 года Индустриальный районный суд города Перми приговорил нашего коллегу, председателя Центра исторической памяти Александра Чернышова к трём годам лишения свободы (условно). Мы рады, что Александр уже не тюрьме. Тем не менее, мы считаем приговор несправедливым и политически мотивированным. Несмотря на то, что под давлением следственных органов Александр «полностью признал свою вину» и согласился на особый порядок судопроизводства, он был осуждён как преступник.
Наши ссылки
